Эта служба и опасна, и трудна
Не удивляйтесь, если актёр скривится на ваш, казалось бы, невинный вопрос «А в каком театре вы работаете?». И дело вовсе не в том, что мы, поклонники искусства Мельпомены, как бы уже обязаны знать, где именно играет этот небожитель или, по крайней мере, уметь пользоваться «гуглом». Просто актёры по устоявшейся языковой традиции не «работают», а «служат». Так что же это – употребление слова «служить» применительно к театру? Высокий литературный стиль или давно устаревшая норма? Насколько это выражение вообще уместно в современном русском языке? И, да простят меня любимые артисты и артистки, грамотно ли вообще так говорить сейчас? Давайте разбираться!
Сразу начнём с горькой правды – актёры в современном театре «работают». И даже представители гримёрного, костюмерного, звукового, светового и прочих театральных СЛУЖБ тоже (хотя казалось бы). Если мы обратимся к толковым словарям русского языка и откроем статью «служить», то ни в одном из них не найдём примеров употребления этого слова в контексте театра. И даже в качестве устаревшей нормы. Хотя закреплению обозначенного словосочетания послужили именно исторические предпосылки. К ним и обратимся.
Источник: bangkokbook.ru
Как известно, театр зародился в Древней Греции и его покровительницей считалась Мельпомена — муза трагедии. Театром же являлся храм имени этой дочери Зевса. А что делают пресвятые отцы в культовых сооружениях и по сей день? Проводят службы, по-другому — служат. Однако быть уверенным на сто процентов, что и современные актёры «служат» именно по этой древнегреческой причине, нельзя. В конце концов, в других языках слово «служба» в отношении театра не укоренилось. А прочно обосновалось именно в русском — и тому есть наше, родное, логическое объяснение, которое, впрочем, только гипотеза. Согласно ей слово «служба» в современном понимании («служба в армии», например) имеет к понятию «служить в театре» очень отдалённое отношение. А вот слово «прислуживать» и «слуги» к нему гораздо ближе. Ведь огромное значение в развитии сценических искусств на Руси сыграл театр крепостной, который появился в конце XVII века и просуществовал аккурат до 1861 года, то есть когда крепостные слуги формально обрели волю. Соответственно, именно крепостные служили на театре. Кстати, почему «на»? Потому что тогда театром называли не столько здание, сколько саму сцену.
Вы уже заметили, что мы всякий раз опровергаем утверждение, вынесенное в заголовок? Да, это такой приём. И вот опять: «служба» — это никакой не термин. Это профессиональный жаргонизм, сленг, если хотите. Это не литературная и даже не разговорная норма. Даже если вам необходимо сказать об актёрском ремесле, как о какой-то особой миссии на Земле, уместнее скорее слово «служение» — как в устойчивом пафосном выражении «служение искусству». Этот пример («служение искусству»), к слову, в словарях есть. Однако там он присутствует с пометкой «высок.». То есть «высокое», «высокий стиль». Поэтический практически, но никак не разговорный.
Но конечно, в современном театре, особенно за кулисами, слово «служба» значит многое. Это чересчур серьёзное, без намёка на самоиронию понятие обусловлено и тем, что театр, как считают многие, отвечает в том числе за духовное развитие своего зрителя.
Источник: Культура.РФ
Михаил Щепкин писал: «Театр для актёра — храм. Это его святилище!». Хочется воскликнуть: это когда было?! Почти сто лет тому — в 1928-м, алё, на дворе XXI век. Современники, наверно, оценили, но… Действительно, часто высказывания исторических личностей не выдерживают испытания временем. Но не спешите критиковать одного из основоположников драматической школы в России. Ключевое в цитате Щепкина — «для актёра». То есть он объясняет значение театра как службы именно для самого его «служителя». Не для зрителя: тот вполне может считать театр не храмом, а некой фабрикой со своим производственным циклом, которая время от времени, как и любое предприятие, выдаёт новый (премьерный) продукт.
И возвращаясь к обозначенной выше исторической теме: знаете, как называется книга Щепкина? Правильно: «Записки крепостного актёра». Кажется, нефилолог Михаил Семёнович понимал про слово «служба» касательно театра куда больше, чем многие современные лингвисты и прочие (театральные в том числе) исследователи.
«Для актера служить искусству — значит служить Родине», — утверждает народный артист РФ Безруков. Оставим его высказывание, имеет право, но нам более импонируют полные иронии, если не сарказма, слова менее известной актрисы, не испорченной славой: «Конечно, я служу в театре. Работают на заводе. А как вы прикажете это называть? Зарплата низкая, больничный не возьми, каждый день выдавай результат на все сто, а режиссёр — твой властелин и повелитель. Какая же это работа? Это рабство на галерах. Так что я — крепостная артистка. Особенно учитывая авторитарную манеру управлять театром нашего худрука». Ради справедливости стоит отметить, что сама эта служительница Мельпомены несмотря ни на что не готова поменять профессию, потому что она ей «дышит и живёт». Вот, кстати, хороший аналог словосочетанию «служить в театре» — «жить театром». Сразу понятно о чём речь и нет этого пренебрежительного оттенка. Ведь действительно, если вдуматься, «служба» — понятие довольно унизительное, так как говорит о том, что человек актёрской профессии не принадлежит сам себе, не может сам что-либо решать и менять. То есть он, если говорить словами упомянутой актрисы, актёр — тот же раб?
А вот тут вынуждены согласиться. Как утверждают психологи, очень влияет. Любой рабочий коллектив куда крепче, надёжнее и трудоспособнее, если он объединён общей идеей. Этим талантливо пользуется руководство театров, насильно продвигая мысль, что театральные подмостки — это особенное место, богоизбранное, намоленное не одним поколением Великих Артистов. И вот уже очередная жертва таких манипуляций говорит: «Нельзя ходить в театр на работу. Это приводит к равнодушию». Вероятно, он ничего не слышал о новой этике, так как отдаётся службе настолько, что не видит, что мир вне театральных подмостков меняется. Иначе стал бы он одной только фразой настолько обесценивать труд представителей других (не таких творческих) профессий?
Если бы это был вопрос из теста с вариантами ответов «Категорически влияет», «Немножко влияет», «Вообще не влияет», то мы бы выбрали последний. С небольшой оговоркой: большая часть актёров (по крайней мере, на наше счастье мы сталкивались только с такими) — тонкие, умные, с необъятным кругозором люди. Хорошие психологи. Склонные к рефлексии, часто своим главным оружием они считают именно самоиронию. Именно таких мы очень любим, уважаем, преклоняемся перед ними и готовы не то что простить, а просто не замечать это их «я служу». Можно предположить, что актёров с гримёрами, постижёрами, костюмерами, осветителями, звукоинженерами и другими представителями театральных служб слово «служба» только сближает: «Вы служите — и мы служим, разницы нет», а взаимопонимание, готовность прийти на выручку, добросовестность играют огромную роль в создании такого сложносочинённого продукта (да простят нас театралы за это слово!), как спектакль. Помимо профессионализма, конечно. Вот кстати: профессионализм — это блестящее обладание набором определённых навыков, которые позволяют выполнить свою работу максимально хорошо. А можно ли такими навыками, то есть чем-то приобретённым, считать чрезвычайную преданность театру, жертвенность, верность ему порой вопреки всему –– то есть всё то, что можно включить в «служение театру»? И если это приобретённые навыки, воспитанные в каком-нибудь театральном вузе, то можно ли их считать искренними? А без искренности — какое служение театру да и актёрство в целом? Вопрос сложный и интересный, надеемся, мы дали вам пищу для размышлений, даже если вы не нашли в этой статье ответов на все ваши вопросы.
Безусловно есть актёры, которые «живут театром». Самые что ни на есть служители. При виде которых ревёт публика, чей каждый, даже почти незаметный жест, исполнен глубокого смысла. Перед ними мы преклоняем колени и искренне просим: если вы каким-то образом наткнулись на эту статью, не принимайте на свой счёт. Ведь вы — истинные служители, полностью отдающиеся своему делу, и наша статья не о вас, а о чрезвычайно раздутом значении одного слова.
Всем остальным скажем: «служить в театре» (и тем более «на театре») — устаревшая норма, которая не имеет ничего общего ни с литературным, ни с разговорным современным языком. Служат собаки, когда вытягиваются по команде хозяина в стойку «смирно». Служат попы. Служат в армии. В театре — работают. Однако если в беседе с актёром вы употребите это слово, то ничего страшного. Вам не сложно, а ему приятно.
P.S.
Работая над этим текстом, мы не могли не вспомнить мюзикл «12 стульев», который шёл на сцене Театра МДМ 20 лет назад и стал по сути первым самостоятельным проектом продюсера Дмитрия Богачёва (его же спектакль «Ничего не бойся, я с тобой» с феноменальным успехом идёт в МДМ сейчас). Так вот, в мюзикле по роману Ильфа и Петрова был некий поэт Никифор Ляпис-Трубецкой, автор «Гаврилиады». Своего главного героя Гаврилу литератор-халтурщик наделил навыками всевозможных профессий и одной только строчкой помещал его в самые «невероятные» ситуации. Например:
«Служил Гаврила хлебопеком, Гаврила булку испекал…»
Или:
«Страдал Гаврила от гангрены, Гаврила от гангрены слег...»
А вот:
«Служил Гаврила почтальоном, Гаврила письма разносил...»
В спектакль же вошли вирши, которых не было в первоисточнике:
«Служил Гаврила на театре, Гаврила прятал реквизит…»
Иногда актёры и сами придумывали строки про Гаврилу, но всегда с театральным уклоном:
«Служил Гаврила на театре, Гаврила польта подавал…»
На наш взгляд, очень смешно. И самоиронично. Именно так — легко и с юмором мы предлагаем относиться ко многим «беспрекословным устоям». Особенно в языке — живой ткани, которая всякий раз становится чем-то другим, а мы наивно полагаем, что мы приняли участие в этих переменах. Легко и непринуждённо не значит «легкомысленно и поверхностно». Все мы знаем, как важно быть серьёзным. Но быть серьёзным постоянно – невозможно.
